10 марта 1845 г., в одной русско-немецкой семье родился мальчик. Ему предстояло стать моделью художника Васнецова, автором экстремистского изречения «Россия для русских», а также заслужить прозвище Миротворец.

Александр III на портрете Н. Г. Шильдера

 Пока же будущий император Александр III довольствовался ласковым домашним прозвищем бульдожка.
  Эту угловатую грацию он сохранил и в зрелые годы: «Не был красив, по манерам был скорее застенчив и конфузлив, производил впечатление какой-то медвежатости». Для коронованной особы такое поведение в общем-то неприлично. Так ведь и императорская корона предназначалась не ему, а его старшему брату Николаю. Маленького Сашу в царственной семье не выделяли никак: «Можно сказать, он был несколько в загоне. Ни на его образование, ни на его воспитание особого внимания не обращали», - вспоминал министр финансов Витте.

  «Всегда был ленив»

Портрет великого князя Александра Александровича в свитском сюртуке (С. К. Зарянко, 1867)

 Поклонники царизма любят цитировать остроумное изречение: «Монархия хороша тем, что при наследовании престола у власти случайно может оказаться достойный человек». На первый взгляд к Александру это не относится. Его воспитатели и преподаватели, узнав, что их подопечный после смерти брата стал наследником престола, буквально хватались за голову. «Несмотря на усидчивость, учился плохо и всегда был чрезвычайно ленив», - слова воспитателя Григория Гогеля. «Отличался усердием к строевым занятиям, однако обнаружил полное отсутствие каких-либо военных талантов», - преподаватель стратегии генерал Михаил Драгомиров. И наконец, резюме от заведующего общим образованием Александ­ра профессора Чивилёва: «Я в ужасе и не могу примириться с мыслью, что он будет управлять Россией».
  И в самом деле наследник, а затем и император не производил впечатления умного, образованного и воспитанного человека. Писал с чудовищными ошибками: известны такие его перлы в официальных резолюциях, как «брошуры при дерз­кия», «а вось» и прекрасное - «идеот». Впрочем, этого звания удостаивались немногие. Чаще император употреблял иные слова. «Скотина или помешанный» - о художнике Верещагине. «Сброд сволочей» - о французском правительстве. Дядюшка Вильгельм, император Германии, у него был просто «скотина», зато канцлер Отто фон Бисмарк - уже «обер-скот».
  Картина безрадост­ная. Особенно если учесть, при каких обстоятельствах Александр пришёл к власти. Только что в результате теракта был убит его отец, Александр II Освободитель. В правящих кругах паника. Сам новый самодер­жец почти в отчаянии: «Странное чувство овладело нами. Что же нам делать?»
  В таких размышлениях Александр провёл два с лишним года. По факту он управлял империей, но юридически это дело не спешил оформлять - коронация откладывалась. Настроения в народе примерно соответст­вовали реплике стрельца из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Говорят, царь ненастоящий!» Полицейские агенты цитируют речи, которые ходили среди низов: «Какой же он государь, ежели ещё не коронован? Был бы настоящим царём, короновался бы!»

  Сила и мощь

  Самое интересное, что сбылось всё по слову их. С того момента, как Александр наконец короновался, малодушный туповатый наследник куда-то исчез. И появился тот самый царь, о котором вздыхают отечественные монархисты.
  То, что будет с Россией в ближайшее время, Александр показал сразу. В процессе помазания на царство. Сейчас это может показаться смешным, но в то время знающие люди уделяли огромное внимание коронационному меню - содержание «столовой карты» точно соответствовало политической док­трине нового монарха. Выбор Александра был ошеломляющим: «Суп перловый. Борщок. Похлёбка. Заливное из ершей. Стручковый горох».
  Всё это - русский стол. Причём простонародный, мужицкий, грубый. Горохом в стручках лакомились тогда самые отъявленные нищеброды. Угощать таким на коронации властителя крупнейшей империи мира - значит, отвесить увесистую оплеуху своей аристократии и смертельно оскорбить иностранцев.
  Новый император действительно провозгласил лозунг «Россия для русских», здорово облегчил жизнь простого народа и принялся накачивать мускулы. Он отменил подушную подать, ввёл налог на наследст­во, а флот, самая наукоёмкая сфера вооружённых сил, стал третьим в мире после английского и французского.
  Такого не прощают. И, коль скоро выяснилось, что неважные образование и воспитание монарха почти никак не повлияли на растущую мощь России, решено было подобраться с другого бока. Ещё не будучи наследником престола, он любил приложиться к бутылке. Иной раз до того лихо, что впадал в настоящий запой. От запоев его избавил доктор Боткин. Но склонность осталась. И хотя император небезуспешно с нею боролся, слухи и сплетни о его алкоголизме упали на подготовленную почву.
  Особенно кстати это пришлось для революционеров, которым необходимо было создать образ «тупицы и пьяницы» на троне, чтобы показать всю глубину падения монархии и необходимость свержения, а то и убийства царя. Отсюда и легенды о том, что царь якобы тайно напивался, а потом валялся на полу, дрыгал ногами и пытался повалить всех проходящих мимо. Это неправда. Свидетельством тому - воспоминания его личного врача Николая Вельяминова: «Пил ли он водку за закуской? Кажется, нет, а если и пил, то никак не больше одной маленькой чарочки. За столом он если пил, то свой любимый напиток - русский квас пополам с шампанским, и то очень умеренно. Из вредных привычек - скорее курение, крепкие гаванские сигары и до полусотни папирос в день».
  Самая лучшая характеристика и ему лично, и результатам его царствования - картина Васнецова «Богатыри». Известно, что Илью Муромца художник писал, держа в памяти облик Александра III. Искусствоведы описывают образ Ильи так: «Спокойная сила и мощь».

 www.aif.ru