Иногда случается так, что под влиянием неблагоприятных обстоятельств важные археологические находки сначала выпадают из поля зрения учёных, но по прошествии какого-то времени неожиданно обретаются вновь. Древние артефакты, сокрытое в них знание восстают из небытия почти как феникс из пепла.
  Похожая история случилась с одним малоизвестным, тем не менее по-настоящему выдающимся памятником историко-культурного наследия Хакасии, о котором и пойдёт сегодня речь.

 Курган у горы

  В конце 1980-х годов Среднеенисейская археологическая экспедиция Ленинградского отделения института археологии Академии наук СССР проводила масштабные раскопки при подготовке строительства оросительной системы Тасхыл в Аскизском районе Хакасии. В 1989-м в пункте Тогр-таг (с хакасского — Поперечная гора) был исследован большой курган — склеп тесинской археологической культуры, с коллективным захоронением, отнесённый руководителем раскопок Николаем Кузьминым ко II — I векам до нашей эры. То есть к раннему железному веку, тому времени, когда территория Минусинской котловины входила в состав кочевой империи хунну, владычествовавших над обширными степями Центральной Азии с конца III века до нашей эры до конца I века нашей эры.
  Тесинская археологическая культура получила название по первому изученному памятнику — Большому Тесинскому кургану, исследованному в 1889 году финской экспедицией И. Р. Аспелина у села Тесь на реке Туба.
  Синхронизация тесинской культуры с периодом существования империи Хань в Китае позволила учёным привлечь для исторической реконструкции китайские письменные источники, в которых содержатся сведения о народах, проживавших в конце III века до н. э. — III веке н. э. в Саяно-Алтае, в частности на территории Минусинской котловины. В китайских хрониках эти древние народы — тесинцы и родственные им по культуре племена, проживавшие в указанное время в лесостепных районах к северу, западу и востоку от них, — фигурируют под общим именем «динлин» («северных варваров»).
  Примечательно, что к работам на Тогр-таге приступили ровно через сто лет с момента раскопок первого кургана тесинской культуры. Тогр-таг имел невысокую земляную насыпь высотой 1,2 метра, в которой виднелись задернованные грабительские лазы. Под насыпью археологи обнаружили углублённую в землю большую деревянную погребальную камеру — настоящий подземный «дом мёртвых», потолок которого держался на деревянных же столбах. В нём — останки 60 человек: все тела мумифицированы, черепа обмазаны глиной, лица покрыты гипсовыми посмертными масками. Сопроводительный инвентарь погребения состоял из миниатюрных бронзовых копий боевых кинжалов, чеканов, ножей, зеркал. При закрытии камера-склеп была сожжена. Потаённый вход (дромос) в неё, находившийся с западной стороны кургана, и главный вход в его ограду, сооружённый с северо-восточной стороны, тесинцы «заперли» четырьмя могилами принесённых в жертву людей. Такая кровожадная традиция была вполне обыденна для позднетагарских вождевых курганов, сооружавшихся в IV — начале III веков до нашей эры (например, Салбык, Барсучий лог), и для тесинских курганов — склепов, возводившихся с конца III века до нашей эры до начала III века нашей эры. Квадратная ограда Тогр-тага (на снимке), с размерами сторон 20 и 22 метра, состояла из вертикально вкопанных каменных плит и дополнена по верху кладкой из горизонтально уложенных мелких плиток. По периметру ограды строители установили не менее 14 высоких простеночных стел. Часть плит для строительства ограды была взята из более древних курганов. Некоторые плиты и стелы оказались украшены разнообразными таинственными рисунками, скрытыми под курганной насыпью от людских глаз на протяжении более двух тысячелетий. Эти камни с нанесёнными на них в древности изображениями и являются основой сегодняшнего рассказа.

  Пропавшие мегалиты

  Учёные считают, что рисунки на курганных плитах и стелах связаны с заупокойным культом, поэтому являются важным ключом для осмысления и возможной реконструкции религиозно-мировоззренческих представлений оставивших их древних племён Минусинской котловины. А изображения, нанесённые на плиты оград тесинских курганов, представляют для исследователей двойной интерес, так как при их изучении удаётся чётко отделить рисунки, синхронные возведению кургана, от изображений предшествующего времени и более поздних. Тогр-таг дал целую галерею разновременных изображений, выбитых, прошлифованных и процарапанных на более чем 30 плитах и обломках камней, составлявших ограду кургана.
  Сразу после раскопок рисунки были скопированы в экспедиции Николая Кузьмина, а в 1990 году, более детально, приглашёнными им исследователями наскального искусства Борисом Пяткиным и Еленой Миклашевич. Руководителя раскопок более всего заинтересовала композиция на одной из плит, установленной на входе в ограду погребального сооружения, изображающая сцену терзания хищником оленухи, кормящей оленёнка. По мнению Кузьмина, необычным в этой сцене было то, что рисунки древний художник выполнил в манере, характерной не для Минусинской котловины, а для Алтая и Тувы. Учёный считает, что такая инновация в изобразительном творчестве появилась именно в конце I тысячелетия до нашей эры: была либо «подсмотрена» поздними тагарцами и тесинцами в Центральной Азии, либо привнесена группами мигрантов, переселившихся в Минусинскую котловину с территории Тувы и Алтая.
  На камнях кургана Тогр-таг имелись и другие рисунки. Больше всего было изображений схематичных человеческих фигур, некоторые показаны с растопыренными пальцами, головы — с косицами. Часть «человечков» обращены головами вниз (есть мнение, что так изображались умершие). Другие сидят, скрестив ноги (известная поза сидящего кочевника). Изящные изображения оленей в скифо-сибирском зверином стиле явно относились к более ранним погребениям тагарской культуры (VIII — III века до н. э.). Плиты с ними тесинцы вытащили из курганов предшествующей культуры. На тех частях стел, которые возвышались над насыпью, были выбиты более поздние рисунки, хакасские тамги и даже христианский крест.
  После того, как раскопки были закончены, место их проведения следовало разровнять. С каменными плитами следовало как-то разобраться: либо зарыть в землю, либо самые необычные из них вывезти в музей. Переместить тяжеленные камни у археологов возможностей, к сожалению, не было. Тогда Николай Кузьмин принял наиболее компромиссное, на его взгляд, решение: плиты с наиболее уникальными рисунками свезли в село Кызлас и оставили возле местной школы. Видимо, предполагалось, что там ими со временем как-нибудь распорядятся. Другую часть плит зарыли на месте раскопок. А потом наступили беспокойные 1990-е годы, и про камни Тогр-тага попросту забыли. Николай Кузьмин эмигрировал в Германию. Копии древних изображений археологи, увы, так и не опубликовали.

  Обретённые артефакты

  Шесть лет назад автор этих строк заинтересовался судьбой рисунков кургана Тогр-таг и связался с Еленой Миклашевич — вице-президентом Сибирской ассоциации исследователей первобытного искусства (Кемерово). Выяснилось, что и она тоже уже не первый год занимается поиском пропавших каменных плит Тогр-тага. К счастью, небезуспешно. По подсказке Николая Кузьмина, в 2009 году две плиты удалось обнаружить в Кызласе — камни с рисунками стоят там и сейчас вкопанными в землю. Судьба остальных выяснилась позже. Вот как об этом рассказала сама Елена Миклашевич:
  — Случайно из разговора с Леонидом Ерёминым я узнала, что плиты из кургана Тогр-таг лежат на задворках той же школы. Мы их не заметили, так как они были свалены в яму и за долгие годы пребывания в ней покрылись грязью и плесенью, заросли травой, мхом и лишайниками. Несколько лет назад Леонид Ерёмин и Виктория Кулимеева смогли вывезти несколько плит, в том числе с оленухой и оленёнком, на территорию музея-заповедника в Казановке. В 2013 году Елена Миклашевич расчистила плиты с рисунками, находящиеся в музее-заповеднике, от толстого слоя лишайника, после чего изображения вновь стали видны. Хотя и изрядно пострадали.
  По словам исследовательницы, по мере возможности она продолжает расчистку и копирование вновь обретённых рисунков Тогр-тага, как и поиски того, что пока не найдено. В частности, ещё предстоит найти место раскопок кургана и поискать там. Нужно вывозить из ямы в Кызласе оставшиеся плиты и реставрировать их. Даже те, что установлены у сельской школы, нуждаются в спасении.
  — Я очень надеюсь, что вскоре вся коллекция полностью обретёт свой новый дом в музее-заповеднике Казановки, — говорит Елена Миклашевич. — Было бы прекрасно сделать там реконструкцию удивительного архитектурного сооружения тесинской культуры, каким была ограда кургана Тогр-таг. Очень важно также продолжить исследование плит с изображениями, сделать их точные графические копии, издать каталог. Коллекция микалентных копий-натирок, сделанных нами в 1990 году, сохранилась. Однако рисунки на плитах и стелах Тогр-тага непростые, по микалентным копиям сделать их точные прорисовки не выйдет. Нужно обязательно работать с оригиналами. Современные технологии документирования позволяют извлечь гораздо больше информации из каждого объекта, чем прежде. Надо проследить все детали фигур и сюжетов, разобраться в перекрываниях и различиях в технике. Только так можно получить достоверный источник для датировки и интерпретации.
  Она также посетовала на то, что если курганные плиты Тогр-тага по-прежнему будут оставаться лежащими на земле (в Казановке и Кызласе), то в скором времени лишайники «доедят» все нанесённые на них рисунки. Елена Мик-лашевич уверена: уникальную коллекцию необходимо срочно спасать — удалять лишайники, укреплять разрушенный ими верхний слой камня, покрывать препаратами, замедляющими биообрастание. Желательно вообще убрать плиты с рисунками под крышу.
  Если не прислушаться к словам специалиста сейчас, то потрясающий памятник, который может стать опорным для атрибуции многих сибирских и центрально-азиатских петроглифов (наскальных рисунков), наверняка будет утрачен. Уже навсегда.

Оленуха

Фрагмент плиты с рисунками

 gazeta19.ru