Поставленные вне закона искатели исторических артефактов пытаются наладить легальное взаимодействие с учеными-археологами.
В России копают — тысячи людей разных возрастов, социальных групп и достатка; студенты, юристы, чиновники, бизнесмены. Их объединяет интерес к изучению истории страны и родного края. А еще — стремление пополнить нумизматические коллекции царскими монетами, которые имели широкое хождение и потому мало интересны археологам. Позиция при этом большинства ученых такова: дилетанты не должны мешать развитию исторической науки, всех копателей надо преследовать по закону.
О темной и светлой стороне любительского копа «Э-У» рассказывает копатель, директор одной из екатеринбургских юридических компаний Алексей Силиванов:
— Я сразу предлагаю разграничить понятия. Есть черные археологи: они заведомо ищут древности — периода Средневековья и более ранних времен. А есть копатели: их интересуют монеты (они появились на Урале со времен Петра Первого), и их можно скорее назвать краеведами. Я сам из таких. Лет десять назад у меня появился металлоискатель, мне стало интересно, я поехал куда-то на край деревни, на место бывшей ярмарки и стал искать монетки.
— Много таких копателей в России?
— Я думаю, тысячи.
«Поклевка» до 30 сантиметров
— Вы как-то организованы?
— Лет десять-одиннадцать назад появились первые доступные металлоискатели, тогда же широкое распространение получили профильные интернет-ресурсы. В Екатеринбурге был создан соответствующий форум, на котором люди общались. Он существует и сегодня. В России по этой тематике несколько крупных форумов и огромное количество мелких.
— Металлоискатели дорогие?
— Оборудование разное, стоит от 5 до 70 тыс. рублей. Металлоискатели подороже берут на большую глубину, хорошо отличают цветные металлы от черных, способны определять размер предмета. Конечно, если ты найдешь танк на глубине трех метров, у тебя прозвенит любой металлоискатель. Но если ты ищешь монетку, то эффективная глубина поиска с помощью металлоискателя — до 30 сантиметров. Глубже — пока невозможно.
— Люди каких социальных слоев занимаются копом? Это хобби или источник заработка?
— В первую очередь этим увлечены нумизматы. Они копают монеты для пополнения своих коллекций. Это люди, близкие по духу. Здесь как на рыбалке. Никакой конкуренции не существует, все с удовольствием встречаются, общаются, может быть, не раскрывая места, где находят монеты.
Денег на этом занятии не заработаешь. На бензин, еду, машину потратишь гораздо больше, чем выручишь с продажи найденных монет. Но ты проходишь на свежем воздухе по нескольку десятков километров в день, занимаешься физическим трудом. Это создает тебе хорошее настроение, расслабляет после работы. Ну и понятно, что находки всегда приятны.
— Откуда черпаете знания о том, где и что копать?
— Нам известна история заселения этих мест. Мы знаем, где располагались деревни, где создавались заводы в конце XVII — начале XVIII веков, вокруг них возникали поселки. С XVIII века есть карты, где обозначены места поселений. Многие музеи сейчас оцифровывают картографические материалы, их можно найти в интернете.
— А более ранние поселения?
— Это уже сфера интересов черных археологов. Если говорить о конкретных местностях, то есть списки археологических памятников, где ни в коем случае нельзя копать без открытого листа, выдаваемого учеными. Эти перечни памятников истории культуры, как правило, содержатся в соответствующих постановлениях органов власти. Однако там информация далеко не полная.
У ученых-археологов свои списки, но они не находятся в публичном пространстве. Копатели, которые ищут в местах с большой степенью вероятности содержащих археологические объекты (ранний железный век, средневековье), поступают противозаконно, тут я археологов полностью поддерживаю.
Ширпотреб вне закона
— Сколько стоят монеты, которые находят копатели?
— На Урале можно найти монеты послепетровской эпохи. Как правило, попадаются медные, но найти даже их в хорошем состоянии очень сложно. Иногда за сезон ничего хорошего не попадается. Царские монеты продаются от 10 до 300 рублей за штуку в зависимости от состояния. Но это ширпотреб. Из-за того, что сейчас люди активно пользуются металлоискателями, медных монет выброшено на нумизматический рынок большое количество. При желании их можно покупать ведрами.
— Как копатели находят покупателей?
— Лично мне покупатели не интересны, я монеты прикрепляю на планшеты и дарю знакомым. Иногда обмениваюсь. В Екатеринбурге есть известные места, где продают монеты. Раньше на Вайнера, сейчас возле Уральского экономического университета. Монетами торгуют и на блошиных рынках. Есть антикварные лавки, нумизматические. Люди, которые этим занимаются профессионально, знают своих продавцов и покупателей. Монеты действительно хорошие, как правило, уходят в Москву.
— Как деятельность копателей регулируется российским законодательством?
— В 2013 году был принят федеральный закон, который поставил копателей фактически вне правового поля. Он ввел понятие культурно-исторического слоя. Это слой старше ста лет. А сто лет — это предреволюционный период. Фактически всю царскую Россию поставили вне закона. То есть человек, который нашел царскую монету, обязан заявить о находке объекта археологического наследия. И специальные органы должны заниматься исследованием находки. Копатели к этому относятся негативно, как к какой-то причуде законодателя. Потому что одно дело, когда ты находишь древности возрастом несколько тысяч лет, и совсем другое, когда это вещь начала XX века, которая в общем-то не представляет никакой ценности для ученых, это ширпотреб. Археологов период поздней царской России абсолютно не интересует. Монеты этого времени — массовый материал, его можно найти тоннами.
Пару лет назад поймали человека, который пытался вывезти из России какую-то царскую серебряную монету, рыночная цена которой 500 рублей. Его задержали за вывоз культурных ценностей, завели уголовное дело. Но ведь антикварный и нумизматический рынок все равно существует, не первый год и не последний. Поэтому отношение копателей к такого рода законам — как к способу перераспределения благ: те, кто имеет возможность нахапать себе что-то получше, пытаются забрать это у других. Вряд ли такой закон является реальной защитой культурных ценностей от разграбления. Сказав, что копать нельзя, законодатели создали врага, успокоили часть научного сообщества, но так и не определили четких критериев, что можно делать, а что нет.
История принадлежит народу
— Вы пытались установить нормальные контакты с археологами?
— В свое время у нас были попытки наладить общение с музеями. Их сотрудники просили нас: если будут археологические находки, сообщайте нам. Это ничем не закончилось. Если копатель заведет дневник и там укажет, что в таком-то месте нашел какую-то старую бляшку, он, по сути, подпишет себе приговор. Да и представители археологического сообщества в большинстве своем относятся к копателям враждебно.
Законодательной базы для конструктивного диалога сегодня не существует. Я думаю, дай копателям возможность вести полевые дневники, сообщать археологам о находках и оставлять себе предметы, не представляющие культурной ценности, они бы согласились на такой механизм взаимодействия. И информационная база у археологов значительно бы разрослась. Я знаю пример, когда одному из копателей в Челябинской области стали попадаться элементы ремней, упряжи. Он с помощью знакомых связался с археологами, и оказалось, что открыл памятник, по сути, всероссийского значения. Памятник характеризовал миграцию людей в период средневековья, это была наслоенка из разных народов. Один из уважаемых археологов сказал, что такой памятник искал всю жизнь, копает этот памятник уже лет пять и выражает огромную благодарность за то, что ему об этом сообщили. Это пример конструктивного сотрудничества — никто никого не наказал, археологи получили доступ к уникальному памятнику, до которого при ином подходе они, может, не добрались бы.
— Выпуск в 2010 году альманаха «Домонгол» — тоже пример конструктивного сотрудничества?
— Как раз наоборот. Это был период неопределенности с точки зрения законодательства. Существовал всероссийский интернет-форум, где собралась группа единомышленников. И они начали искать по всему интернету информацию о случайных археологических находках с целью опубликовать данные и ввести в научный оборот. Ведь в чем проблема? Ученые говорят: то, что выкопано и не введено в научный оборот, пропало для науки. Вот для того, чтобы не пропало, издатели альманаха попытались найти смычку между археологами и копателями, опубликовать информацию об этих находках. Люди вытаскивали на свет то, что где-то у кого-то появлялось. Но было издано всего несколько номеров «Домонгола». Ходили слухи, что этот альманах археологи преподнесли чуть ли не президенту — вот чем занимаются проклятые черные копатели.
В итоге через несколько лет вышел закон, существенно ужесточивший все отношения, связанные с археологическими находками.
А альманах очень интересен. Здесь есть статьи, цветные фотографии находок — это наконечники, образцы ранней христианской пластики, крестики, лунницы, монеты, элементы оружия, птицевидные идолы. Наверное, с точки зрения ученых публикации где-то наивные. Но люди писали это искренне и с большим интересом.
Сами археологи ничего подобного не издавали. Официальные археологические исследования проводятся очень давно, находят очень много. Но где оно все? Когда я приезжаю в любой город, первым делом иду в краеведческий музей. Как правило, там убого. Есть отдельные экспонаты, все остальное где-то хранится. Где, в каком состоянии, кто за этим следит? Археологи обнаружили находку, описали ее в научной статье и все. Такие находки — это не картины великих художников, их списать намного проще. Отметить, что сожрала ржавчина, и спокойно забрать себе.
— Значит, отношение к копателям со стороны ученых однозначно отрицательное?
— Да. Некоторые мои знакомые участвовали в научных конференциях. Процентов 20 — 30 ученых воспринимают информацию благодушно, но остальные кричат: гоните этого черного копателя, у него нет исторического образования, чего мы его слушаем? А я считаю, что история должна быть ближе к народу, и не только к тому, который имеет соответствующее образование.
Простые любители готовы вкладывать свои ресурсы и время в изучение родного края. И нужно создавать законодательную базу для формирования частных музеев. Потому что у людей имеются коллекции древностей, но нет возможности ими похвастать. Уверяю, люди будут бесплатно пускать туда всех желающих. Сейчас такой возможности у них нет, потому что это противозаконно, и есть риск, что государство попытается отобрать коллекции.
expert.ru
|